В ожидании глобального экономического кризиса НКО меняет формат взаимодействия с другими игроками благотворительного сектора
К лючевые для российского некоммерческого сектора темы — новые источники финансирования и оптимизация расходов — стали в нынешнем году актуальнее из-за сокращающихся бюджетов. Совокупные расходы компаний и населения на благотворительные проекты, по оценкам бизнес-школы «Сколково», ежегодно составляют 340 — 460 млрд рублей (0,4 — 0,5% ВВП, сопоставимо с бюджетными расходами на здравоохранение). Из них около половины приходится на пожертвования бизнеса, причем около 100 — 120 миллиардов — вклад крупнейших нефтегазовых компаний. Массовые пожертвования населения достигают 140 — 160 миллиардов (чаще всего россияне жертвуют по 2 тыс. рублей), пожертвования отдельных состоятельных персон — 40 — 80 миллиардов. Удастся ли сохранить эти цифры?
По мнению экспертного сообщества, на размер пожертвований в 2019 году могут повлиять замедление экономики и ужесточение законодательства — как антиофшорного, так и об иностранных агентах. Напомним, закон об НКО — иностранных агентах был принят в 2012 году, в спецреестр включено 73 организации, получающих средства из-за рубежа. В марте глава Росфинмониторинга Юрий Чиханчин сообщил, что НКО продолжают получать иностранное финансирование: «Ведомство отслеживает порядка 80 млрд рублей (по итогам 2016 года, например, около 72 млрд рублей. — Ред.), поступивших в НКО из-за границы, и не все для благих целей». Сектор же не первый год говорит о существенном сокращении заграничного денежного потока и остром дефиците денег на развитие инфраструктуры, во что и вкладывались западные институции. Выпадающие пожертвования частично пытается заместить государство: за предыдущие шесть лет на деятельность НКО выделено 30 млрд рублей, а на следующие два года запланировано не менее 16 миллиардов. Один из главных источников — Фонд президентских грантов (ФПГ). В 2017 — 2018 годах в конкурсах Фонда приняли участие около 17 тыс. НКО. Обсуждается законопроект о создании равных условий для государственных и негосударственных организаций, участвующих в оказании госуслуг в социальной сфере. Так, по словам вице-премьера Татьяны Голиковой, Минтруда готовит изменения в законодательство, которые позволят часть госзадания направлять на предоставление услуг социально ориентированными НКО. «Задача в том, чтобы реализовать принцип “деньги следуют за потребителем”», — рассказал заместитель главы Минфина Алексей Лавров. Объем средств бюджетов субъектов РФ, выделяемых НКО на предоставление услуг в сфере соцобслуживания населения, в 2018 году составил 15,7 млрд рублей.
Впрочем, несмотря на увеличение доли государства в финансировании благотворительности, роль бизнеса в развитии филантропии по-прежнему остается чрезвычайно высокой. И любые потрясения, которым будут подвержены корпорации, непременно отразятся на бюджетах третьего сектора. Как подготовиться к таким угрозам, обсудили участники XV ежегодной конференции «Благотворительность в России», организованной газетой «Ведомости».
Кризис на пороге
2019 год будет сложным, это год неопределенностей и волатильности из-за торговых войн, региональных конфликтов, возможного кризиса в мировой финансовой системе, предупреждают НКО экономисты. Следует готовиться к новым вызовам — сокращению финансирования, росту безработицы, обеднению населения. Нужно повышать устойчивость и профессионализм третьего сектора.
— По оценкам Всемирного банка и Международного валютного фонда, 2018 год, завершившийся грандиозным обвалом на мировых фондовых площадках (93% финансовых активов ушли в минус), — был вершиной экономического цикла. Дальше хуже. Рост мировой экономики замедляется, Европа скатывается в рецессию. Китай в четвертом квартале прошлого года показал худшие темпы роста с 1990 года, — сгущает краски генеральный директор УК «Спутник — управление капиталом» Александр Лосев. — Собственники капитала и средств производства все меньше делятся доходами с людьми и государством. Поэтому мы видим колоссальный рост неравенства, когда 26 человек из списка Forbes контролируют больше богатств, чем у 45% населения Земли. По данным ООН, 3 млрд человек на планете живут в бедности. Объем долгов в мировой экономике достиг 280 трлн долларов. Это 320% глобального ВВП. Ведущие Центробанки пытаются выиграть время, печатая деньги. Но делать это бесконечно нельзя. Мы на пороге кризиса. Обрушение мировой экономики приведет к снижению спроса на сырье, что ударит по России. Перед российским бизнесом встает сразу две задачи: не упасть в этот мировой кризис и повернуться лицом к населению, потому что больше к нему поворачиваться никто не будет. Государство едва справляется со своими социальными обязанностями.
Сектор столкнулся с кризисными явлениями еще в прошлом году, многим пришлось оптимизировать затраты, расширять поиск партнеров, сокращать штат, подтверждают участники дискуссии. По данным Русфонда, без нескольких крупных жертвователей в 2018 году остался, например, фонд продовольствия «Русь», который собирает и передает продукты малоимущим. Фактически это банк еды, проект помогает 150 — 170 тыс. человек по всей России. Летом 2018 года в фонде оставались средства только на два месяца работы. По словам вице-президента фонда Анны Алиевой-Хрусталевой, шесть лет операционные расходы организации оплачивал ее основатель и несколько крупных жертвователей. Из-за финансовых трудностей они полностью или частично перестали давать деньги. Кроме того, резко выросли объемы продукции, которую предприятия и магазины передают на благотворительность, а значит, увеличились расходы на логистику. Стоимость продуктов, которые фонд передавал нуждающимся ежегодно, превышала 1 млрд рублей, при этом расходы на операционную деятельность составляли около 50 млн рублей, из них около половины оказались не закрыты, когда фонд лишился нескольких крупных жертвователей. Частично помогла ставка на рекуррентные (постоянные. — Ред.) платежи, частично пришлось сократить штат, чтобы сохранить программы. Наконец, фонд попросил денег на операционную деятельность у партнеров, которые раньше отдавали фонду только еду, и половина из жертвователей (пять компаний из десяти) согласились.
Признаки ухудшения ситуации в секторе видит и бизнес. По словам директора БФ «Система» Анны Янчевской, в фонд приходит все больше НКО, у которых стремительно сокращается финансирование от других доноров:
— Финансовые потоки уменьшаются. Особенно тревожно за некоммерческие организации, которые на 90% существуют на средства «Системы». Мы вместе с благополучателями пытаемся понять, что делать дальше. Мы можем подключить дочерние компании и другие НКО, чтобы получить максимальную синергию, консолидировать усилия, организовать совместные проекты. К одной из благотворительных инициатив удалось подключить более 15 организаций. У каждого своя задача, но реализовать их можно только вместе. Когда проект закончится, все получат что-то гораздо более существенное, чем просто деньги. В приоритете должны быть именно инфраструктурные проекты, чтобы сделать сектор сильнее.
— Главная роль бизнеса — быть ответственным работодателем. Это прежде всего достойная зарплата, безопасные условия труда, соцпакет, налоги. Ведь крупные компании являются основой бюджетов не только городов, но и регионов, — напомнила директор по социальной политике и корпоративным коммуникациям УК «Металлоинвест» Юлия Мазанова. — Например, налоговые отчисления «Металлоинвеста» в 2018 году составили 32 млрд рублей. Это та сумма, на которую регион может опираться, в том числе решая социальные вопросы. Кроме того, весь крупный бизнес в России занимается еще и корпоративными социальными программами. Для нас это тоже зона ответственности за устойчивость территорий, где мы присутствуем. В 2018 году на эти цели потрачено 2 млрд рублей.
Но и Юлия Мазанова признает, что существенных социальных изменений нельзя добиться без развития инфраструктуры некоммерческого сектора:
— Именно на НКО мы можем опереться, создавая комфортные условия в территориях, где работает компания. НКО ближе к людям, лучше знают их проблемы. Наша задача — создание инфраструктуры, развитие волонтерства, совместный поиск новых решений социальных проблем. Бизнес не должен просто замещать или минимизировать бюджетные расходы, он должен стимулировать НКО двигаться вперед, чтобы они могли стать устойчивой опорой для местных сообществ.
Директор департамента социальной политики компании «Норникель» Светлана Ивченко обращает внимание НКО на опыт бизнеса по выходу из кризисных ситуаций:
— Как только возникает угроза, например, компанию намерены купить конкуренты, а это приведет к увольнениям и сокращению штата, включается поиск скрытых резервов, внутренних источников для развития. Этот опыт применим и для социальной сферы. Надо понять, каких компетенций и знаний не хватает, как перестроить работу НКО.
Скелет в шкафу
Повышение профессионализма в секторе — важнейшая задача, это признают и сотрудники БФ, и специалисты корпораций.
— НКО многому научились за последние годы — системно взаимодействовать с государством и бизнесом. Отличный пример — проект создания системы долговременного ухода за пожилыми людьми, который координируют Минздрав, Минтруда и Агентство стратегических инициатив. Инициатор и оператор — БФ «Старость в радость». Появились устойчивые объединения НКО — «Все вместе», «Добро Mail.ru», работающие на протяжении нескольких лет. В сферу благотворительности теперь приходят поработать не на определенное время, а на постоянной основе, выбрав ее в качестве основной деятельности, — перечисляет позитивные тенденции член Общественной палаты РФ Елена Тополева.
— Привлечение НКО к программе долговременного ухода — не только пример взаимодействия участников социальной сферы, но и отличный пример возможностей некоммерческого сектора, когда НКО выступает не одним из множества исполнителей, а проектным офисом, который помогает транслировать деятельность бюджетных учреждений в нескольких регионах, — подтверждает директор департамента стратегического развития и инноваций Минэкономразвития Артем Шадрин. — Опыт, который есть у НКО, нужен для качественного изменения содержания услуг. То, что было раньше, и то, что привносит НКО, — небо и земля. Это уникальный прецедент, который должен всячески тиражироваться. Мы получили синергию ресурсов государства с компетенциями, инновационным подходом и искренностью НКО. Есть резервы и возможности для дальнейшего развития профессионализма. Например, фонд «Друзья» реализует образовательные программы высокого уровня для менеджеров и руководителей БФ. Они помогают привлекать в сектор новые кадры.
— Но при всем этом сектору не хватает сплоченности, когда нужна единая позиция по важнейшим вопросам, — рассуждает Елена Тополева. — Существуют проблемы с новыми требованиями к отчетности НКО (предписывают указывать не только прямые иностранные источники финансирования, но и зарубежные источники российских компаний. — Ред.), сроки подготовки этих отчетов уже подступают. Друг с другом по углам шушукаются: «А вы как будете отчитываться?». А нужно выступить единым фронтом, чтобы всем было понятно отношение НКО к тем или иным вопросам. Есть внутренние проблемы, когда зачем-то в публичное поле выносится сомнительный тезис, что НКО самый непрозрачный из всех секторов. Зачем? Повышению профессионализации также мешает зависимость от источников финансирования. ФПГ помог поверить, что можно получить грант без всяких связей. Но сейчас многие зависимы от этих грантов. Это фактор риска, он не способствует стабильности сектора.
— Государственные субсидии — не только большая радость, но и большие сложности. Потому что первое, что у нас случилось, упал фандрайзинг, и упал очень сильно, — соглашается директор БФ «Старость в радость» Елизавета Олескина. — Когда я начинаю бегать с выпученными глазами и просить помощи, потому что нечем платить зарплату сотрудникам, мне говорят — вам государство уже все дало, мы лучше бедному фонду поможем. Но субсидиями зарплаты не предусмотрены. Получается, что мы сверху красиво одеты, а ниже без штанов.
— В Сахалинской области нет проблем с деньгами, мы не только не сокращаем расходы на благотворительность, мы их наращиваем. Денег НКО выделяется много: и крупнейшими компаниями, и государством. У нас другая проблема — дефицит профессиональных организаций. Что может сделать бизнес в этой ситуации? Пытаемся привлечь опытные НКО из других регионов, которые проводят учебные семинары и тренинги, — рассказала начальник отдела информационного обеспечения и работы со СМИ «Сахалин Энерджи» Наталья Гончар.
По словам Светланы Ивченко, главное в кризис — не отворачиваться от программ развития и поддержки НКО в сторону латания дыр: эффект наступит только тогда, когда мы поможем им освоить технологии, завоевать доверие населения и мотивировать заниматься фандрайзингом. Только так можно укрепить организационную устойчивость. И это очень сложный выбор — срочно помочь больному ребенку или изменить систему благотворительности в целом. В идеале все нужно успеть. Но если система станет совершеннее, помочь этому ребенку будет гораздо проще.
— Любой кризис можно разбить на риски, с каждым из которых можно более или менее успешно и точечно работать. Бизнес, государство и общество должны вместе решить, что делать с этими рисками. Мы не просто в одной лодке, а в подводной лодке, либо все вместе победим, либо потонем, — анализирует Наталья Гончар. — Нужно искать наиболее эффективные проекты и пересматривать подходы.
К частному через общее
— Гарант устойчивости сектора — массовые частные регулярные пожертвования. Этот механизм одинаково работает во всем мире, и Россия не исключение, — подчеркивает директор департамента фандрайзинга и коммуникаций БФ «Детские деревни — SOS» Дмитрий Даушев. — В развитии этого направления огромную поддержку сектору могут оказать компании, которые взаимодействуют с миллионами клиентов напрямую: ритейлеры, операторы сотовой связи, страховые компании и т.д. В их силах организовать систему сбора пожертвований, соединить частного донора с НКО.
По мнению Дмитрия Даушева, физлица также стали внимательнее относиться к пожертвованиям, сокращать их размер, но это несопоставимо с потерями в сфере корпоративных фандрайзингов, когда сжимаются крупные бюджеты.
— Успешно с частными донорами работает «Детский мир» (52,1% этого ритейлера принадлежит АФК «Система». — Ред.), у них очень большая фандрайзинговая кампания, которая работает по всей сети, — привела пример Анна Янчевская. — Посетители магазина покупают игрушки, канцтовары, одежду и напрямую их жертвуют в более чем 500 учреждений по всей стране.
— Мы к этому году уже напуганные предстоящими прогнозами подготовили программу сбора частных пожертвований, но вход к большому количеству людей мы запланировали через компании, — рассказала директор БФ «Детские сердца» Катя Бермант. — При этом бизнес не будет участвовать в сборе частных пожертвований никак, только информационно. Мы готовы показать сотрудникам предприятий благотворительность с самой лучшей, светлой стороны. Поэтому я призываю все большие компании эту программу у себя внедрить.
— Регулярные пожертвования вошли в новую Концепцию содействия развитию благотворительной деятельности (см. врезку), — резюмирует Артем Шадрин. — Увеличение доли рекуррентных платежей от физлиц в общем объеме финансирования благотворительности — та «подушка безопасности», которая поможет некоммерческому сектору пережить кризис.
Фандрайзинг как тренд
Внедрение различных механизмов привлечения средств — необходимость для НКО, убеждена президент БФ «Синара» Наталья Левицкая
— Наталья Дмитриевна, какие изменения в экономическом, правовом, политическом поле более всего отражаются на некоммерческом секторе?
— Важное влияние на третий сектор оказывает стратегия развития территорий. Там, где ставка делается на синергию НКО и бизнеса, а также подключается заинтересованный административный ресурс, получаются интересные системные программы, направленные на социальное развитие среды. В качестве примера можно привести систему грантового конкурса, который БФ «Синара» реализует в Свердловской области уже десять лет. Это уникальный инструмент, позволяющий выстроить работу с НКО по различным направлениям. В течение этого времени, безусловно, совершенствуем свои подходы. Скажем, с этого года ввели электронную платформу, которая с одной стороны упростила подачу заявки, а с другой, задав определенные критерии для получения гранта, заставила участников об этих критериях задуматься. Эксперты уделяют внимание эффективности и устойчивости проекта для территории. Анализируют вовлеченность партнеров, то, каким образом планируется организовать работу с жителями, как будет жить проект после завершения конкурса. Таким образом, мы стараемся создать синергетический эффект взаимодействия заинтересованных участников.
— Какие вызовы стоят перед НКО? Хватит ли им сегодняшнего инструментария, чтобы справиться с ними?
— Специфика НКО состоит в том, что туда приходят люди, которым интересна эта тема, которые готовы вкладывать силы и энергию в тот или иной проект, действительно испытывают потребность этим заниматься. Ситуация в сфере благотворительности меняется. Компании как доноры все чаще вырабатывают четкую позицию: в какие проекты они готовы вкладываться, а какие не относятся к их миссии. Поэтому основной тренд — внедрение различных механизмов привлечения средств, овладение инструментами фандрайзинга.
Мы, будучи корпоративным фондом, тоже совершенствуем навыки и внедряем различные программы, которые расширяют наши возможности. Таков проект «Повседневная благотворительность», реализуемый при содействии СКБ-банка. Благодаря использованию разработанных финансовых инструментов, клиенты банка практически в ежедневном режиме жертвуют небольшие суммы. Аккумулируя их, мы можем оказывать помощь в лечении детей с онкологическими заболеваниями головного мозга.
Следующий вызов — необходимость повышения квалификации специалистов НКО. Грамотное оформление отчетов, ведение бухгалтерии и прочие премудрости — сегодня необходимое условие получения грантов. Зачастую у НКО, особенно в небольших городах и сельских территориях, нет средств для оплаты квалифицированных специалистов, более того, не все даже об этом задумываются, когда начинают свой путь в некоммерческом секторе. Один из выходов — создание кластеров для НКО, где квалифицированные специалисты смогут взять на себя часть специальных вопросов, ту же бухгалтерию или PR.
— На примере вашего фонда расскажите, какие направления благотворительности сегодня актуальны.
— Наиболее популярны кросс-программы, имеющие единую концепцию сразу для нескольких территорий. Так, впервые осенью 2018 года предприятия Трубной металлургической компании и Группы Синара поддержали инициативу фонда и присоединились к благотворительной акции #ЩедрыйВторник сразу в пяти городах: Таганроге, Волжском, Полевском, Каменске-Уральском и Екатеринбурге. В подготовку проекта были вовлечены сотрудники предприятий. Идея акции, например, была разработана молодыми участниками корпоративного молодежного форума «Горизонты» и выбрана в ходе конкурса. Также при определении приоритетов развития направлений помощи была учтена сопричастность людей к чему-то значительному, влекущему перемены в их родных городах. В качестве благополучателей #ЩедрыйВторник-2018 были выбраны местные зоопарки и приюты помощи животным.
Также мы делаем акцент на оказании помощи при решении системных проблем. Например, в рамках проектов «Повседневная благотворительность» и «Детская больница без боли» закупаем современное оборудование, которое повышает эффективность лечения или позволяет внедрять малоинванзивные методики лечения маленьких пациентов. Малотравматичные технологии позволяют врачам свести к минимуму дискомфорт и болевые ощущения у детей, а в некоторых случаях избежать повторных операций.